Не проходит и дня, чтобы я не думала о Чукотке. У меня до сих пор ощущение,
что я иду по тундре - долго-долго, и эта дорога не кончается. Присяду на
кочку, наемся голубики - до оскомины - и дальше пойду. Кругом носятся, как
угорелые, машины, люди, дни, минуты... Смотрю на это из окна вездехода и
двигаюсь дальше, вперед, по моей тундре. Грохочут трамваи, визжат тормоза,
люди с умными лицами обсуждают какую-то чушь... А в моем сердце - тишь тундры,
сквозь которую пробиваются отдаленные крики пастухов: "Гоу! Гоу!". Это они
оленей сгоняют...
Земля Санникова... Я давно уже ее открыла для себя. Она во мне. Она со мной.
Она заповедна.
Я иду по тундре, и кочки пружинят под моими ногами. Никого не беру в попутчики,
потому что не хочу отвлекаться на разговоры. Просто идти и слушать эту тишину.
И если на ослепительно белом чукотском снегу с его оттенками розового и
фиолетового вдруг исчезнут мои следы, это значит, что путь мой завершен.
И трое суток будут гореть костры над клочком земли, где упокоятся мои мечты.
Ведь вечную мерзлоту зимой не берут лопаты.
Но не спешите зажигать костры.
Я иду по тундре, и эта дорога уходит за горизонт...
