И МНОГО-МНОГО ПОДАРКОВ

 

Южный человек, живущий на самом крайнем Севере,  Заза  Гоголадзе уже полгода ищет журнал  Бориса Стругацкого «Полдень ХХ1 век» с опубликованным там рассказом Светланы  Васильевой «Подарок». Он попросил меня помочь ему в поисках: «У вас, на материке, библиотек  побольше и  выбор  переиодики  получше, - написал он.  – Я прочел его  два года назад, - но  при переезде  журнал  где-то затерялся.  А мне очень хочется получить этот «Подарок».

Такова незатейливая  завязка моего повествования. Кульминацией  будет  то, что найти искомое оказалось непросто.  А развязка… оказалась  полной  неожиданностью для  меня самой.

 

Но  начну совсем с другого. Потом вы поймете, почему.

В одном из моих одиночных походов  в Карпаты я неожиданно столкнулась с австралийской  писательницей, которая, как оказалось,   была  моей  землячкой.  Ее муж (они отправились в горы вместе)  - коренной  австралиец, типичный  англо-сакс с  примесью ирланских кровей. По-нашему он мог  выговорить только два слова «спасыбо» и «карашо».  В туристском костюме с  рюкзаком на плечах  Джеймс выглядел несколько нелепо.  Типичный  клерк  совсем не романтической  наружности.  Мне он сразу показался занудой… Но я перескакиваю через важные детали…

Собственно услышав   неподалеку от своей  уединенной палатки человеческие  голоса, я  хотела только одного – чтобы все они  прошли мимо.  Мой путь лежал на  вершину самой  высокой в  Украине  горы – Говерлы, я должна была преодолеть его сама, идя по хребту, и останавливаясь   на ночевку  в  самых живописных местах  - у озер  Бребенескул и Несамовыте.  Люблю тишину и уединение – из них как правило  рождаются стихи и проза. 

Ведь именно  так – в тишине, свободе, в парении   появляется  ощущение полета, без которого невозможно творчество.

Но голоса звучали все ближе, ближе… и я поняла, что неизбежного не избежать. Едва удержалась, чтобы на доброжелательное приветствие не  отозваться   резким: «что нужно?»

Им нужно было туда же, куда и мне, -  на Говерлу. Я только что  побывала на хребте и, увидев, що его обволакивает    нешуточный туман, вернулась на запасные пути, чтобы переждать непогоду.  Передвигаться  в нулевой  видимости  по новому  для тебя  горному   маршруту  -  сущее безумие.  Но один из троих незнакомцев  этого, как мне показалось,  не осознавал.  Он  настоятельно  распрашивал о дороге на хребет  и мои обещания завтра их туда вывести на него не возымели действия.  Тарас (так звали этого парня) рвался «хотя бы посмотреть, где  находится  этот хребет и как к нему  подобраться».  Узнав, что до него рукой  подать, каких-то 40 минут ходу  (в тумане  нет понятия «каких-то», тут больше подходит «целых 40 минут», однако новичкам  в горах этого не понять), здравому гласу внимать не захотел.  Ушел и – заблудился.  Ни через 40 минут, ни через 240  в лагерь      не вернулся.  Тут его  ждали  родная   сестра Оксана и ее муж Джеймс. Тот самый  клерк, который, как по мне,  совершенно   не вписывался  в окружающую среду.

Потемнело, поднялся  холодный  секущий  ветер  и дождь со снегом (в Карпатах это называют шарга).  Мне стало не по себе.  И можно не уточнять, что чувствовала  в этот час  сестра Тараса   Оксана.  Из  их  с Джеймсом  палатки (стоящей  неподалеку от моей)  сперва доносился ее  взволнованный  голос, потом я услышала   плач и наконец  горькие  рыдания. 

Я уже почти забыла  английский, но интонация  клерка  навевала мысль о том, что он  свою жену  за что-то отчитывает.  Его  монотонно-занудливый  голос  звучал  диссонансом  к такому драматическому  моменту.    Захотелось  подойти к Оксане, обнять ее за плечи и сказать что-нибудь  ободряющее (хотя, честно говоря, утешительного в  этой  ситуации  наковырять было нечего).  Но эта женщина  находилась   в другой палатке, - в том вот шалаше, в котором с милым рай. Или ад – зависит от того, каков  этот милый.  Милый клерк своим  жужжанием  меня начинал раздражать…

Наконец  Оксана зашла ко мне. Она была вся в дожде и в слезах, поникшая и отчаявшаяся. 

- Оля, неужели действительно НИЧЕГО  нельзя сделать???!!!

Никаких  выходов  из создавшегося положения  я  не видела – отправляться ночью на поиски было   безумием, мы не нашли бы ее брата, только сами заблудились бы. Но если Тарас в  такую ночь – без спальника и палатки, без плаща,   фонарика и мобилки (шел же  всего на 40+40 минут!) -    не выбереться в сухое и теплое  место, - он может … Ладно , об этом думать не стоило.  Нужно было думать, как разрешить ситуацию.

- Единственный  выход, который  я вижу, - сказала я,  - это дождаться  рассвета и  отправиться на поиски. Мы  пойдем с Джеймсом (ведь я знаю дорогу), а ты будешь ждать в лагере.  

- Больше ничего? – жалобно спросила Оксана.

- Еще -  молиться. Верю в силу молитвы, Бог  ответит, обязательно.

Я слышала, как  она  пересказывала мои слова своему  клерку. Слово  «God» прозвучало довольно отчетливо. Как и его смех в ответ  на это предложение…

Австралийские  козлы ничуть не лучше  наших…

 

Конечно, я не сомкнула  глаз. Я всю ночь  умоляла Всевышнего вмешаться в ситуацию и спасти горе-туриста.  Звуки, доносившиеся  из соседней  палатки,   наводили на мысль, что клерк  жаждал секса…

Ветер усиливался, палатка раскачивалась, как палуба  корабля в  9-бальный  шторм.  «Мачты» гнулись и скрипели.  Мое  туристическое  убежище выстояло, их  - завалилось, треснули дужки палатки. Я думала о Тарасе… Содрогалась от мысли, что он сейчас вот под этим   бушующим небом…

На рассвете  Оксана  меня ошарашила: 

- Джеймс отказывается идти на поиски! .

Мне  показалось, что  я  ослышалась.

- Он не хочет идти со мной?

- Он не хочет идти вообще. Считает, что если Тарас  совершил такой  безумный  поступок, то и расхлебывать должен сам, не подставляя  под удар  ближнего.

- Какой удар – человек  в  беде?!!! - взвыла я.

В ответ Оксана  разрыдалась.

Я встрепенулась:

- Выкатываем тяжелую артиллерию.  Собирайся на его глазах, чтобы не  сомневался в твоей  решимости. Сердце любого мужчины  дрогнет отпустить двух женщин одних, в туман, в бурю, в дождь со снегом! Передумает и таки пойдет.

Она послушалась, но он не передумал.

Мы написали записку  спасателям  на случай  того, что сами заблудимся. Ведь клерк  кроме своего дурацкого «спасыбо» и «карашо»  ничего не сможет им сказать. Предварительно я  сообщила  по мобильнику  моему  киевскому дружбану о том, когда, откуда и в каком направлении   мы вышли  на поиски  и кого ищем. Описала место дислокации  палатки. Он попытался остановить меня  криком: «Сейчас же возвращайтесь! Это очень опасно, вы  сами заблудитесь!!!».  Но  он знал, что в этом случае  меня завернуть невозможно.  Потому сразу  стал набирать  номер карпатских спасателей, чтобы  в случае  чего, нашли и нас  с Оксаной.

Джеймс   попрощался с  Оксаной  клерковыми словами.

- Ты лояльна к брату, - перевела мне Оксана   эту собачью чушь, - но не лояльна к мужу.

При этом он хрустел  сухариками,  взятыми из  рюкзака Тараса.

Меня чуть не стошнило.

 

Идти был  трудно, мы  сразу  промокли насквозь,  кросы  болотно  чавкали. Ветер с дождем отвешивал нам оплеухи.  Главное было держаться подальше от  обрыва, Оксана все время   об этом забывала, и мне приходилось ее постоянно оттаскивать.  Она заглядывала   под каждый  куст, в  каждую ямку и даже в пропасть… У меня   мороз шел по коже от одной  мысли, что могло оказаться на ее дне. Мы кричали, звали Тараса изо всех свои дамских сил, но вой ветра заглушал все другие звуки.  Идя по одной  из многочисленных тропок, я завязывала  на кустах можжевельника  по ходу нашего передвижения  розовые  нитки -  моток специально взяла с собой, чтобы не заблудиться в   своем одиночном походе. 

Когда мы вернулись -  испуганные, мокрые  и заплаканные, - в  моей  палатке нас ожидал сюрприз.  Сюрприз   лежал  в своем спальнике и пытался  нас  вызвонить по своему  мобильному  телефону.  Из-за этого остолопа  мы  рисковали собственной жизнью. Я чуть не разрыдалась у него на груди, Тарас   мне показался почти родственником…

Чудом он  выбрел  ночью  на избушку  пастухов  – в кромешней  тьме, без  фонарика и каких-либо опознавательных знаков на тропинках (он и  с  тропы-то  сбился и брел как попало, - падая,  поднимаясь и снова   падая, а порой и передвигаясь   на четвереньках). В другой  раз, по светлому  я  проделывала этот путь в  солнечную и теплую погоду, - и мурашки по коже  пробегали. Такой  путь преодолеть   в дождь  и  во тьме…

Только сила молитвы…

 

Возможно, вы уже готовы  перебить мой неспешный  рассказ уместным вопросом о подарках, вынесенных  в  его заголовок.  Первый  подарок состоял в том, что Тарас  вышел из этого кромешнего  ливневого мрака живым.  Второй – получила  я лично. Так как одна из палаток  после бури  пришла в полную негодность, нужно было перераспределить спальные места.  Тарас  сразу  заявил, что хочет  ночевать в моей.  Только не подумайте, что у  него  на уме  были какие-то глупости. Если бы вам пришлось хоть один вечер провести в компании Джеймса, вы бы тоже  просились  ко мне, не сомневаюсь.   Тарас прикрылся тем, что Джеймс  оглушительно храпит. Ах, так  он еще и  храпит ко всем своим недостаткам!

Мне было жаль  вернувшегося  к жизни Тараса, но ситуация  нашей  совместной  с ним ночевки меня не воодушевляла.  И потому  Джеймс  милостиво отпустил ко мне Оксану – надо же, какая  жертва! Впрочем,  в  прошлую ночь  завалилась-то палатка Джеймса, а не  Тараса. Так что клерк  был полностью  во власти своего шурина.

 

Так вот о подарке.  Мы  разговорились с Оксаной.  И для меня полной и приятной  неожиданностью было  встретить  человека, которому не только понятны, но и близки мои проблемы и переживания. 

Она  занимается  литературным трудом.  Пишет  повести и рассказы.  Это то, чему, собственно, посвящена  ее жизнь.  Но жить литературным трудом, по ее словам, в нашей  стране  невозможно.  И чтобы осуществить заветную мечту, эта молодая  женщина перебралась в Австралию, выучив  чужой    язык  уже  там  и овладев  им до такой  степени, что стала думать по-английски  и, понятно, по-английски писать.  Оксана рассказала, что сперва  остановилась на произведениях для детей  - для них проще строить фразы, но так  и загрузла в  этой  литературе -  понравилось.  Ее детство было  непростым. Отец-алкоголик  издевался не только над своей  женой, но и над детьми. Мог, явившись  домой  на бровях   далеко за полночь,    поднять их с  постели и заставлять слушать свой  пьяный  бред. Если  дочь или сын  начинали клевать носом, - нещадно лупил «за неуважение к отцу».  В свои  15 лет Оксана заставила мать развестись с насильником. Но детство  было  утрачено. Сейчас она наверстывала  упущенное  - через   свое  «детское» творчество. 

Мы  взахлеб  рассказывали друг дружке о себе, о том, как непросто в нынешние времена  литераторам.  Это было чудо, что мы встретились там и тогда, когда обе так  нуждались в ободрении.  Я  порой приходила в отчаяние от того, что некому  прочесть то, что пишу, особенно прозу. Мои вечно занятые  друзья  всегда готовы  придти  мне на помощь  и выслушать мои стенания по поводу какой-то житейской  неудачи или потери, но рассказы  просто невозможно впихнуть в   их раздутые донельзя  сутки – 24 часа.  Я не делала никаких попыток  напечататься, во-первых, потому  что  моя работа  меня устраивает и жить литературным трудом мне  не обязательно, во-вторых, потому что  наши литературные журналы – для того  чтобы выжить -  должны публиковать в основном метров, чтобы само имя  на обложке  звучало для покупателей  зазывно. А у меня даже  фамилия  банальная… Но  самое главное, - эти публикации не дают мне никакого ощущения  реального  читателя. Кто-то там, возможно,   их просмотрит… Мне же хочется какого-то отклика,  отзвука – не обязательно  хвалебного. Просто быть услышаной, - мои чувства  имеют право быть.

 

У Оксаны    другая  проблема. Ее клерк    что-то там делает с  акциями, сидя дома  (в этом состоит его работа). Он изводит  жену  придирками  и  своим занудством.  Их союз – льда и пламени  -   трещит  по швам.

-  Межународные  брачные конторы  обещают своим заграничным клиентам, что  отхватив  себе жену  из бывшего Союза, они   по дешевке заполучат  услужливую рабыню, безропотно сносящую  любые придури хозяина, -  Оксана   подтвердила  мою догадку. – А тут я, со  своим творческим порывом, с  чувством собственного достоинства, с заявкой  на определенные права…

Я вспомнила клерка  грызущего сухарики  с  его «лояльностью-нелояльностью» и подумала о том, как, наверное,   непросто  не быть рабыней  в  его Австралии. 

-  Он чувствует, что я от него завишу, - через полгода заканчивается   моя виза. Если он вышвырнет меня вон, - придется возвращаться  на родину. А я сейчас, как никогда,  близка к своей  цели. Моя повесть  заинтересовала  одного продюсера. Если фильм по ней  будет снят, - я смогу  существовать за счет  литературы.  Так сказать, запасусь куском хлеба и буду  писать…

Мне понравилось, что  она не связывает  свое  существование  с клерковыми  акциями. И все-таки она  от него  завист.   Захотел,  -  выгнал. Ты никто,  и звать тебя никак.

 

 

После Карпат мы   стали общаться  электронной почтой.  Оксана  писала, что устроилась в магазин готового платья   (как я поняла, чтобы иметь хоть какую-то финансовую независимость от клерка). Но получилось так, что  от чего бежала, к тому и прибежала. Жить литературным трудом непросто и в  Австралии. Но там это все-таки проще, чем у нас.

Впрочем, я все еще в это не верила. И  решила провести  эксперимент на себе. 

Моих рассказов наберется на целую книгу. Я подумала, что  есть смысл их рассовать в разные  женские  популярные издания, раз уж в литературные  не продерешься.  Таких журналов  у нас немало и   платят они  своим авторам  хорошо. Если все действительно так, -   Оксане не нужно будет  помогать австралийкам примерять  готовое  платье или   прогибаться под всяких клерков,  быть с ними лояльной, когда хочется  треснуть чем-то тяжелым.

Я покопалась в  винде  своего компьютера  и разрыла   несколько десятков  рассказов о женщинах, которые можно предложить  редакциям.  Посмотрю, сколько на этом реально  можно заработать.  Почему бы не сделать Оксане  такой  подарок?  Результаты   моего эксперимента  могут ее порадовать…

 

 

Но  вернемся к   «Подарку» Светланы  Васильевой  и к Зазе,  южному  человеку с  самого Крайнего  Севера, который  жаждет этот подарок получить. 

Заза   работает програмистом, а один из чукотских сайтов, который он администрирует,   -  это просто  его  хобби. 

О том, что Заза  разыскивает  «Подарок»,    я  узнала  задолго до его письма ко мне  -  именно с этого сайта.  Он обращался к юзерам с просьбой ,  помочь  отыскать      рассказ.  Но тогда никто не откликнулся, на Чукотке  такие  журналы, видать,   не водятся.

У меня было    дело к сисадмину, и  мы обменялись мессиджами.  Не могла удержаться от  комплиментов  -     Zzpro (его ник)   всегда  выкладывает на сайт   интересную и полезную информацию, отвечает   на  все   вопросы, которые ему задают юзеры,      доброжелателен  и корректен.  В ответ на мой комплимент   он  попросил  -   по возможности -  отыскать этот самый  журнал.

Если честно, возможности не было, я живу в постоянном цейтноте, но именно этому человеку отказывать не хотелось – он ведь никому не  отказывал в помощи, в том числе и мне.  Но дело не только в том.  Человек  уже  целых полгода  ищет рассказ, который  некогда  удивил его, запал в  душу.  Значит то, что мы пишем, кому-то нужно, кого-то греет.  Вот он  - живой и конкретный  отклик, которого мне так   всегда не хватает. Пусть не на мой  рассказ, - на чужой. Но «если звезды зажигают…». 

 

В двух ближайших библиотеках  журнала, конечно, не оказалось.  Он не самый  известный  и не самый  популярный. К тому же издается в России, а не у нас.  Две библиотекарши  даже не подозревали   о его существовании…

 

Но я  не собиралась сдаваться.   Я отправилась в  Библиотеку  Национальной  Академии    наук, где    самая  большая   в Украине  коллекция   периодики.  Увы,  в ее каталоге  искомого    тоже   не оказалось.

Каких только журналов  там не было – начиная  от издания со странным названием   «Странные люди» до «Керамической  плитки»   и   «Ногтевой  эстетики» (!).  Боже  мой,  люди посвящают ногтям   ежемесячные выпуски  (что же о них можно  писать каждые 30 дней??!!!), но   издания  всемирно известного фантаста  Бориса Стругацкого  нам недоступно!

   

Библиограф  пожала плечами:

- Почему  именно этот рассказ? Может, подобрать что-то другое,- того же автора?

- Потому что на Чукотку! – как-то не совсем логично  аргументировала  я. -  Сами понимаете, там с  литературой   не густо.

- А если заказать по межбиблиотечному  абонементу?

- Смеетесь! Это же Анадырь! Туда  только самолетом можно долететь и то далеко

не всегда, -  там  постоянно пуржит!

- Вы хотите сказать, что на Чукотке   не работает  служба  МБА?

- Я  хочу  сказать, что мне  очень нужно  достать для них этот рассказ.

- Так и скажите, что вам, - улыбнулась библиограф. – Ладно, давайте  попробуем помочь вашей  Чукотке. Посмотрим в  «Летописи   журнальных статей России». Возможно, этот рассказ  опубликован  также  в каком-то другом издании, и оно у нас  есть. 

Я встрепенулась. 

 

Она подвела меня к  многоэтажкам стеллажей, на которых     ровнехонько  выстроились  корешки переплетенных  летописей за  каждый  год, начиная с  двухтысячного. 

- Открывайте  каждую, - сказала  она, -  находите  в них    названия  статей (рассказов), автором которых  является   Васильева  Светлана (отчество не знаете?  Хм,  тогда  искать будет сложнее, фамилия, как вы понимаете,   не очень редкостная).

О, да. Менее редкостная  только моя собственная!.. И я начала  этот  затяжной, но захватывающий  поиск.

Вы даже не представляете  себе, какие  умные  эти Светланы  Васильевы  России!  О чем они    только не пишут!  Это вам не ногтевая  эстетика.  А Трансдукцию генетического сигнала интрозильными комплексами железа не хотите?  Или  одноактные пьесы А.П. Чехова и Д.Б. Шоу?  Или вот Васильева   С.В.  пишет  о праве граждан и организаций на обращение: нормативной модели и практике реализации.  Еще одна  Васильева  (С.П.)    исследует  англо-русские  экономические отношения в начале Х1Х века – надо же, что людей  волнует! А полиуретановые эластомеры на основе аминосукцынимидов   не хотите?     А синтез и свойства полимерных комплексов  меди в основании Шиффа? Комплекс  для добычи и транспортирования санпропеля при его использовании  в качестве удобрения? Гемодинамические критерии хронической сердечной недостаточности у пациентов с брадикардией? Все это Васильевы С., но все они НЕ ТЕ…

 

Впрочем, та  Васильева, тоже есть. Как выяснилось,  в разных журналах  она опубликовала  свои    «Песнь странствий», «Розовое и голубое», «Три неба», «Триптих с тремя  неизвестными»…  И большинство из этих  изданий      в  нашей  научной    библиотеке имеются!   Но «Подарок»  - только в  том,    здесь отсутствующем…

 

-  Еще посмотрите  каталог по названиям произведений,  – обнадежила   библиограф.   

И я  зашелестела   карточками, рынулась на новый  поиск…

«Подарок ангела», «Подарок президента»,  «Подарок прокурору», «Подарок  для Моники», - сколько, оказывается,   есть  в  этой  библиотеке подарков, но все они не для Зазы, все не то… 

 

Можно было, конечно,  написать в Анадырь, что   найти искомое  мне не удалось. Можно было посоветовать  прибегнуть к  помощи МБА.  Можно было… Но я уже сама  сгорала от  нетерпения  получить этот загадочный  «Подарок». Чем сложнее  поиски, тем желаннее  находка…

 

Я нашла  его в парламентской  библиотеке. Это было 31  декабря, сотрудницы  то и дело отлучались в подсобку, где  у  них  все было наготовлено.  Заказа  мне  пришлось ждать  полчаса. Я видела, как  им трудно отрываться от празничного стола, как не хочется  заниматься  чужими подарками,  друг для дружки они заготовили свои.  Но я таки дождалась!   

Ксерокс  не работал,  и  слегка ошампаненые  библоитекарши   пошли на подвиг. Они разрешили  вынести журнал  из фондов, чтобы скопировать рассказ!  Лучший подарок  к  Новому  году трудно было преподнести.  Ведь я  уже просто сгорала от любопытства.

 

 

Читала  его прямо в метро, не дождавшись, пока доеду домой. Всего две страницы, даже не полные.  «Быть белой вороной  неудобно – это никому объяснять не нужно» -  так  начинался рассказ, который  наконец-то я  держала в руках. Рассказ, который  так долго и настойчиво искал Заза.  Повествование  заканчивалось  тем, что первая часть   жизни  писателя    оканчивалась.  И начиналась  вторая – новая  часть.  Подарок   состоял в том, что  он это осознал благодаря  своей  же книге.

 

Не думайте, что это конец, что все подарки  закончились, и  мне больше нечего сказать.  Я не поведала  самого главного.

 

Пока  ожидала  свой  заказ в  библиотеке, я зарылась   в  женские  журналы.  Хотела прикинуть, кому  из них какой  рассказ  из   своих предложить.  Я же о женщинах написала  немало, как-ни-как  женщина. И до корня волос.

Я листала   эти красочные  издания, и откуда-то из глубины  души    нарастал     протест.  Эти  разодетые  топ-модели,  яркие  ногти,   модные аксесуары…  Дурацкие  советы  «как отбить мужа  у подруги»,  или размышления на тему  «можно ли соблазнить закоренелого холостяка».  Снимки  разных  бытовых красивостей и  шоу-знаменитостей,  реклама   косметики ( и, тут же,  «шикарные» сигареты с микроскопическим и убогим предупреждением о том,  что никотин может вызвать рак  легких!), эти  рецепты блюд  из продуктов, которые себе могут позволить лишь    жены и любовницы  «новых  украинцев»…  Вы что, хотите сказать, что  мы  -   это только   ЭТО???   Вы отказываете  нам  в  возможности  быть  дальше кухни и выше  постели???!!!

А как же  Васильевы С.  со своими полиуретановыми эластомерами на основе гидроксилсодержащих моно и бис сукцинимидов???  Вы думаете, что их  инетерсует  только цвет  собственного лица?

Или вы тоже, как эти австралийские  джеймсы,  считаете,  что наше  главное  предназначение – продаться в рабство и все дело лишь в том,  что более качественный  товар переходит  к более  богатому  покупателю?

 

Мои рассказы  совершенно не уместны  среди  этих ярких картинок.   В них плачут униженные и уничиженные жены,  преданые и преданные подруги,  матери, беззаветно и… безответно   любящие  своих детей.

И еще  в них Женщины, которые  щедро одаривают тех, с кем соприкасаются по жизни, - любовью,    пониманием , добротой  и широким  размахом крыльев. 

Я напомню   Оксане, что  лишь  свобода от  рабства  и примитивизма  дает  нам  ощущение  полета, без которого творчество невозможно.   Лучше продавать платья, чем  обслуживать клерков. Лучше  складывать свои рассказы в  стол, чем  разместить их между  помад  и  салатов. 

Заза сделал мне подарок  - благодаря  его  просьбе  я поняла, что писать все-таки стоит. И что  читать все-таки есть кому.

  

Выложенный  им  на  сайте  небольшого города   рассказ  С. Васильевой  «Подарок»  в  первые  же дни  набрал более  ста  просмотров.

    

   2007 г.